Сначала, по чуть-чуть, буквально: ну там, физиотерапия на полчаса, а в страховую компанию пишем — час.
Потом, лично осмотрел сорок пациентов в офисе на первом Брайтоне и — в тот-же день — тоже лично — еще сорок-четыре — в другом офисе, на Брайтоне-тринадцатом. Некоторые говорят: что теперь, разорваться? А мне - элементарно. Главное, чтоб страховки платили.
Потом зашел чувак из лаборатории с анализами — старый знакомый, еще с Житомира. Говорит: ты нам — анализов побольше, а мы тебе — премию ударника социалистического труда, в долларовом эквиваленте. Совершенно секретно, конечно. Тут-то все мои старушки, в полном объеме проверяться побежали — кровь, моча, стресс-тесты, венерические заболевания, сколиоз, СПИД.
Потом посадили.
Вышел, восстановился, начал лечить жертв автомобильных аварий. Некоторые жертвы умудрялись по несколько раз в год, в нужном месте, в нужное время. Лечили их по полной программе. Однажды у одной жертвы прямо в офисе обострение приключилось — начал орать: мол, не повысите расценки, расскажу куда надо про сотрясение шейки матки. Прямо в офисе успокаивать пришлось — и снова лечить.
Весь Брайтон на автомобильных страховках свой хлебушек кушал — доктора, адвокаты, рестораны, лаборатории, ну и сами жертвы многократного использования — дома себе на Манхеттен-Бич купили, лексусы... Поэтому, когда брали — брали празднично, с мигалками, фейерверками, эф-бэ-эрами, и сверху вертолёт летал.
Вышел, восстановился, открыл скромный офис по массажам и другим услугам, полностью оплачиваемым страховкой для малоимущих. Сначала по чуть-чуть буквально: ну там, физиотерапия по полчаса, иглоукалывание... не идёт народ.
И вот сижу я, пригорюнившись, а напротив сидит мой пациент старый — две отсидки с ним прошли — и все ноет и ноет, выпрашивает рецепт на обезболивающие. Ну че тебе, жалко, мычит, ну дай, я тебе все, что угодно сделаю... И тут меня, как архимеда, шваркнуло: это ты — мне — всё, что угодно? Нет, это я — тебе — всё, что угодно! С тех пор, он у меня по массажам и физиотерапиям шароёбится, как хомяк на беговой дорожке. А в конце месяца — заходит за премиальным рецептом.
В общем, лечу его сразу в двойном размере. Золотой телёнок. У меня, таких как он, теперь — целое стадо. Два офиса на Брайтоне, один — в Квинсе. Некоторые говорят: что теперь, разорваться? А мне — элементарно. Лишь-бы страховка покрыла.
Journal information