Батареи жарко посвистывают, бездонный интернет, а в дверь звонит деливери-бой с порцией китайской лапши, пивом и аспирином. Сегодня — только трава и Netflix, все-равно я больше ни на что больше не годен, ладно, давай третью серию, ведь всё-ж Гаель Гарсия Берналь, классическая музыка, старлетки, родные кварталы. Так скучал по ним пока шлялся по индийским помойкам, думал: первым делом – в джюс-пресс, потом — в хипстерский кофе, косячок на ступеньках и в кино, арт-хаус. Почувствую себя человеком. Первые пару дней даже домой заходить не буду.
Но — утро, время близится к трем, выдрал себя из одеяла ради кота, который возмущенно топчется у меня по башке. Сигаретный дым еще не рассеялся, в нем — силуэты бутылок и стаканов с окурками, теснятся на столе как плиты на еврейском кладбище, надгробия всем планам на арт-хаус, хипстерский кофе, культурную программу. Среди них высятся две литровые бутылки скотча — пустые, со смесью жалости и тошноты отмечаю я. Господи, как я холил и лелеял их всю дорогу от дьюти-фри до самолета, от самолета до пересадки, от пересадки до другого самолета и потом, уже стянув с конвейера свой рюкзак, понял, что оставил их над сиденьем, 29А, 29А! — девушка, вы записали?.. Вы уверены что они расслышали?.. Да, я подожду, конечно, прямо здесь, рядом с вами. Мистер, нашли, да что же это у вас там такое тяжелое? Ааа, понятно, — смотрит слегка презрительно, — ну что-ж, добро пожаловать в Нью-Йорк.
Journal information