День 1, 23 марта, г. Катманду, высота: 1100м.
В 6:30 утра явился наш портер. Итак, знакомьтесь:
Тилак, 28 лет.
Рост: 158см.
Вес: 55кг.
Полезная нагрузка: 20кг.
Характер нордический.
Женат, четверо детей.
Юля посмотрела на него и говорит:
- Яша, глянь, наш рюкзак его кроет как панцирь черепаху. Как он будет его таскать? Меня всю дорогу совесть мучить будет.
От стыда я сразу перешел на крик:
- Это его работа! Если бы не мы, его детишкам нечего было бы кушать! Он привыкший, он с рюкзаком вприпрыжку бегать будет!
- Не ори на меня! Бесчувственный кретин!
- Всё, я вообще никуда не иду!
- Не иди, я пойду сама!
- Сама, без носильщика? Ха!
Тилак сидел рядом с нами с видом плакучей ивы на ветру. Вот балбес, не понимает, что это мы о нём заботимся. В итоге решили, что пусть тащит, но мы будем его холить и лелеять. Как — посмотрим по обстоятельствам.
На местном автобусе, потом еще на автобусе, а потом на джипе доехали до деревни Чамдже, откуда назавтра и начнём идти пешком. Заселились в ночлежку - отопления нет, сортир во дворе, электричество только что вырубили. Народ сидит за столом, светит фонариками в карты окрестностей и озабоченно цокает языками. Тилак сказал что разбудит нас строго в 6 утра и отправился хлестать местную чачу. Спокойной ночи.
День 2, деревня Дхарапани, высота: 1860м.Пёхали весь день. Идти не очень трудно — не жарко, тропа перемежается достаточно плоскими и ровными участками. Еще не сезон, и народу с нами идёт немного: несколько британцев, группки вездессущих израильских бэкпэккеров, организованная экспедиция немецких пожилых мальчиков и девочек с носильщиками, флагом и аптечкой.
Бэкпэккеры, в основном, сами тащат свои рюкзаки. Мы легко обходим их, провожаемые их ненавидящими взглядами. Немецкая группа весь день обгоняет нас: хоть и медленнее идёт, но реже останавливается передохнуть.
Заметно взмыленный Тилак хотел прибиться пораньше, но мы потащили его в следующую деревню, дав часик отдохнуть (мы ж не живодёры — обещали лелеять).
День 3, деревня Чаме, высота: 2650м.
Сегодня поднимались на 350 метров по крутой горке. Уже на пол-дороге хотелось застрелиться — остановило только отсутствие револьвера с эбенитовой рукояткой. Рыдать и стонать не получалось из-за дыхалки. Тилаку было трудно вдвойне: рюкзак и бодун, но он не жаловался. Я смотрел на него и думал, что именно сейчас моя совесть должна бы развернуться, но она молчала как партизан.
- Юля, давай у него рюкзак возьмём? Тяжело ему, наверно?
- Издеваешься, да?
Да, я злопамятный, уставший и потный. Единственное утешает: где-то внизу идут бэкпэккеры и тащат на горбу свои собственные тяжелые рюкзаки.
Journal information