- Сколько лет живете в Соединенных Штатах? - равнодушно спросил адвокат, глядя прямо сквозь клиента, - больше пяти? Из какой страны приехали?
- Двадцать семь... нет, двенадцать. Из Ливана.
Адвокат вопросительно поднял брови.
- Двадцать семь, двенадцать... главное - больше пяти. Подавайте, конечно.
- Вы понимаете... - замялся Фейзал, - я въехал сюда нелегально. Работал на стройке, женился, попробовал подать на политическое убежище, чтобы получить документы. Дело длилось долго и, в итоге, мне отказали. Мне грозила депортация, с работы меня уволили... Как-то, я поругался с женой и ушёл. К жене я так и не вернулся. Я купил себе Ливанский паспорт на новое имя и с ним подал на грин карту. Всё получилось. Завёл свой собственный бизнес, довольно успешный кстати. Двенадцать лет прошло. Давно хотел на гражданство подать, но - боюсь. А вдруг они найдут меня по отпечаткам пальцев, по старому имени? Меня ведь депортируют?
- Шанс есть. Вы ведь получили документы по поддельному паспорту.
- Поэтому я к вам и пришёл. Какой шанс? Стоит-ли подавать вообще?
Адвокат шумно выдохнул воздух и забарабанил пальцами по столу.
- Знаете, что? - сказал он, - давайте-ка я запрошу копию вашего дела, ну, на ваше старое имя. Посмотрим - если там нет ваших отпечатков - подавайте. Как вас там звали раньше?
- Мунир. Мунир Хуссейни.
Через несколько месяцев, Фейзал сидел и смотрел на пухлую папку, лежащую на столе между ним и адвокатом.
- Вы знаете, - адвокат с интересом смотрел на Фейзала, - с тех пор как вы ушли от жены, она родила от вас двух детей, вы купили дом - ненадолго правда, так-как вскоре разорились и теперь работаете на стройке. Ну, или Мунир Хуссейни работает на стройке, еле сводя концы с концами. А отпечатков в деле нет - можете подавать.
Ещё через год, студенты-медики боязливо заглядывали в окошечко палаты тюремной психиатрической лечебницы.
- Интереснейший случай, господа, - вещал профессор, - бредоподобной фантазии. Пациент считает себя другим человеком. В этом, конечно, нет ничего странного - в лечебницах сидят десятки Наполеонов, Элвисов и Иисусов. Но - заметьте! - все эти сумашедшие оказываются достаточно разумны, чтобы выбрать себе кого-то более известного чем они сами. Пациент, сидящий за этой дверью, считает что он неудачник, работающий разнорабочим на стройке и регулярно выпивающий. На самом деле, он был успешным предпринимателем, абсолютно нормальным, пока вдруг не начал следить за объектом своей фиксации. Ну, следил, следил, а потом - набросился на него с обломком стекла, когда он шёл по улице с женой, крича что тот украл у него жизнь.
Человек в палате подошёл к окошку и прижался к нему лицом. Он что-то горячо говорил, но толстое стекло не пропускало звук. Слёзы ползли вниз прозрачными гусеницами.
- А похож однако, - усмехнулся профессор, - был-бы я так похож на кого-то, тоже мог-бы подумать... Повезло его жертве - два неглубоких пореза, пока этого не скрутили. Судили его, признали невменяемым и поместили сюда, в лечебницу, до выздоровления. Но - психо-фармокологические курсы лечения пока не дали позитивной динамики.
На другом конце города, в дешевой квартире, Мунир Хуссейни сидел и смотрел на свою жену. Как-будто чужие стали. Жена обернулась. На долю секунды их глаза встретились, но жена сразу-же отвела взгляд.
Journal information